Непредсказанное убийство - Страница 11

– Что? – грозно спросил Натаниэль. – Оказывается, мне ни на день нельзя оставить службу? Агентство мгновенно превращается в ночной клуб, работающий днем? А ты, Офра, зря подлизываешься, кофе я больше пить не буду.

– Я не подлизываюсь, – оскорбленно ответила Офра. – А кофе я принесла вовсе не тебе. Алекс сегодня еще не пил. Поскольку ты всегда вызываешь его после ухода клиента, я позаботилась. Тебе бы это и в голову не пришло.

– Вот и замечательно, – сказал Розовски. – А теперь можешь идти и забрать кофе с собой. Я действительно должен поговорить с Алексом, но кофе он сегодня не заработал.

Офра негодующе фыркнула и конечно же не подчинилась. Так что Алекс, несмотря на грозный вид шефа, уютно устроился в кресле для посетителей с чашкой в руке.

– Ладно, – Розовски махнул рукой. – В таком случае, неси и мне. Цвика подождет.

Офра удалилась.

– Цвика? – переспросил Маркин. – Этот парень? Он что, новый клиент?

– Цвика Грузенберг, адвокат, – сказал Натаниэль. – И, между прочим, ты мог бы запомнить эту фамилию.

– Уже запомнил.

– Нет, запомнить раньше. Она уже звучала в нашем агентстве.

– Я и запомнил раньше, – сказал Алекс несколько обиженным тоном. И после паузы, добавил: – Только вот не помню, в связи с чем.

– Замечательно, – Розовски усмехнулся. – Вот это память. Ладно, я напомню: дело Ари Розенфельда. Помнишь?

– А как же! – Алекс встрепенулся. – Убийство в Кесарии. Еще бы!.. Так что, этот парень тоже был замешан? – недоверчиво спросил он.

– Боже мой, иметь в помощниках такого склеротика… – огорченно сказал Розовски. – Цвика Грузенберг был адвокатом покойного. И попортил, кстати говоря, немало нервов господам из страховой компании «Байт ле-Ам», чему я откровенно рад.

– Я тоже. Так что же этот адвокат?

Розовски задумчиво посмотрел на развалившегося помощника. Под взглядом шефа Алекс немного собрался. Во всяком случае, так можно было определить его неопределенное движение.

– Что ты на меня уставился, Натан? – спросил он недовольно. – Собираешься прочесть еще одну нотацию? Ну ладно тебе, все равно работы никакой не было, а…

– Ты кто по гороскопу? – спросил Розовски.

– А? – Алекс захлопал глазами. – В каком смысле?

– Ну, под каким знаком Зодиака ты родился? Не знаешь? Я тоже. Из чего следует сделать вывод: ни ты, ни я не интересовались гороскопами.

– Точно, – подтвердил Алекс. – А также экстрасенсами, колдунами и прочими.

– Вот, а другие интересуются, – сообщил Натаниэль. – И в результате попадают в очень неприятное положение.

– Это ты об адвокате? – спросил Маркин.

Розовски помотал головой.

– О его клиентке, – он прошелся по кабинету. – Теперь она и наша клиентка. И по этому поводу у тебя будет очень много беготни в ближайшие несколько дней.

Маркин с готовностью кивнул.

– Первое поручение, – сказал Розовски. – Купи мне все сегодняшние русские газеты.

– А потом?

– Не волнуйся, – пообещал Розовски. – Без работы не останешься.

7

Квартира, которую родственники сняли для Головлевой, находилась довольно далеко от центра – в Яффо на улице Тель-а-Мелех. Поднявшись на второй этаж старого – примерно, двадцатилетней постройки – четырехэтажного дома, они долго по очереди возились с замком. У Натаниэля даже возникло подозрение, что им дали не те ключи. Он спросил адвоката.

– Те, те, – проворчал Грузенберг. – Вот бирка с адресом, видите? Просто замок старый. Давно следовало заменить.

Пока они пытались проникнуть в квартиру, мимо дважды прошествовала дама преклонного возраста в темном длинном платье и соломенной шляпке. Сначала дама поднялась вверх по лестнице, потом вниз. Оба раза ее очки негодующе сверкали в сторону непрошеных посетителей. И оба раза блеск очков был успешно нейтрализован обаятельной (по его собственному мнению) улыбкой Натаниэля. В третий раз обаяние не сработало. Бдительная дама остановилась перед незванными гостями и строго спросила:

– Что вы здесь делаете?

Натаниэль обожал таких старух. В первую очередь потому, что от них можно было узнать куда больше, чем от платных осведомителей. Будь Натаниэль министром полиции или, как называлась эта должность с недавних пор, министром внутренней безопасности, он создал бы специальное отделение, работавшее исключительно с бабушками по всей стране. Розовски был абсолютно уверен в том, что раскрываемость преступлений в этом случае возросла бы минимум втрое, равно как и профилактика, а уж сроки расследований соответствовали бы продолжительности беседы с одной старушкой.

Поскольку Розовски был не министром, а всего лишь, частным сыщиком, он улыбнулся – в третий уже раз – и сказал:

– Ужасная погода, верно? Вообще, в Тель-Авиве климат оставляет желать лучшего. Если не жара, так обязательно кошмарная сырость.

На разговор о погоде дама не купилась. Глядя на обоих мужчин уже с откровенным подозрением, она спросила:

– Кто вы такие? Отвечайте немедленно, не то я вызову полицию!

– Спокойно, мадам, спокойно! – Розовски поспешно протянул ей свою лицензию. – Вы ее уже практически вызвали. Частный детектив Натаниэль Розовски, – представился он. – Это – адвокат Грузенберг.

Цвика на минуту оторвался от очередной попытки провернуть ключ в скважине и вежливо кивнул женщине.

– Я спрашиваю, что вы здесь делаете? – повторила та, чуть-чуть смягчившись. Видимо, она относилась к той весьма многочисленной категории еврейских мамаш, которые вовсе желали видеть своих отпрысков только адвокатами или врачами. В свое время Натаниэль попытался представить себе страну сбывшихся материнских желаний. То бишь, Израиль, населенный исключительно врачами и юристами. Выходило нечто вроде рынка Кармель, только вместо бесконечных прилавков стояли бы сомкнувшиеся плотной стеной письменные столы с коллегами Цвики Грузенберга. Напротив них, за подобными же столами располагались Цвики Грузенберги в белых халатах, наперебой предлагая своим визави горы таблеток, инвалидных колясок и прочего. Гроздьями наподобие бананов висели бело-розовые зубные протезы. Словом, картинка представилась ему тогда очень оригинальная, он даже хотел спросить у любителя фантастики Алекса Маркина, не написал ли кто-нибудь в его любимом журнале «Миры» нечто подобное. Так сказать, в качестве предупреждения.